Две неоднозначных новости по этому поводу:
1. Лорд Дайфилл, как оказалось, вовсе не Дайфилл, а Дэфилл, но я намерена оставить его Дайфиллом, потому что все уже привыкли %))
2. Хотя это самая полная фактология по Войне, какая у нас есть, в абсолютном смысле она тоже не полна. Мы никогда не узнаем сертифицированных подробностей ни о битве при Бакхеде, ни о кампании Голубой Травы, но можем додумывать их самостоятельно
Апд! На игре у нас лето 1974 года.
Хронология Войны Соответствия
Хронология Войны Соответствия
1970: Год Скорби
1 мая – Белтайнская Резня
10 мая – Дайфилл принимает командование войсками ши в Сан-Франциско
12-20 мая – битва за Залив
19 июня – Сиэтл и Лос-Анджелес атакованы одновременно
1971: Год Битв
2 мая – между Дворами достигнут мир
7 мая-10 июля – Кампания Высокой Мили
4-5 июля – битва при Денвере
4-7 октября – Первая Равнинная битва
1972: Год Иссякающей Надежды
27 февраля – битва при Хот Спрингс
19-14 марта – Битва за Арку
10 апреля-1 июня – Кампания Голубой Травы
1973: Год Истощения
5 января – битва при Филадельфии
1 мая – заложен первый камень в Тара-Нар
3 мая-21 октября – Великая Озёрная кампания
28 мая – битва за Гурон
11 августа – битва при Королевском Острове
2 октября – битва при Ниагарском водопаде
25 декабря-1 января – Манхэттенская битва; убийство Дайфилла
1 января 1974 – Дэвид Ардри обретает Калибурн
1974: Год Побед
25 марта-10 апреля – Полуостровная кампания
1 апреля-2 сентября – Атлантическая кампания
4 мая – битва при Бакхеде
30 октября – Резня на Бурбон-стрит
1975: Год Окончания
1 января-31 июля – Южная кампания
11 апреля – Вторая Равнинная битва
5 августа-20 сентября – осада Нэшвилла
23 октября – встреча простолюдинов с Дэвидом
2 декабря – подписание Соглашения (Договора Гармонии/Договора Соответствия)
Всё Остальное
Война без линии фронта
Война Соответствия была гражданской войной, не какой-нибудь потасовкой за тридевять земель, которую все обычно себе представляют. Большинство Китэйнов были вовлечены в нее каким-либо образом, от самых маленьких детенышей до седовласых старцев. Каждый фригольд был начеку, ожидая нападения врагов и готовясь к потасовке, а то и к настоящему сражению. В захваченных городах обычно в том или ином виде образовывалось простолюдинское сопротивление, а города, удержанные простолюдинами, пребывали в постоянной готовности броситься в бой при появлении первых признаков ши. То, что крупные стычки происходили где-то за тысячи миль, не гарантировало, что ши не могли вывалиться с какого-нибудь трода прямо на задний двор твоего фригольда. Более серьезные столкновения, заслужившие называться «битвами», были сравнительно редким явлением. На каждую Битву при Бакхеде или Манхэттене приходились сотни продолжительных дуэлей, стычек и партизанских вылазок.
Упомянув об этом, я сосредоточу ваше внимание на крупнейших столкновениях, в которых участвовали скорее организованные группировки, чем рассредоточенные разношерстные клики. Такие битвы происходили гораздо реже, чем отдельные удары. Довольно большая часть ши, может, даже половина, вместе с поддерживающими их простолюдинами путешествовали целыми толпами, чтобы сражаться с «повстанцами». Отряды народного ополчения патрулировали города, округа и целые штаты. Одним из самых известных таких отрядов был Четвёртый Тролльский Пехотный Полк; среди прочих были также злосчастный Третий Западный Легион Денверской Славы, Батальон Синих Гор и бесславная Железная Бригада, действовавшая на территории Королевства Жгучих Песков. По ходу войны выжившие члены разбитых отрядов присоединялись к ещё существующим, так что ко времени Второй Равнинной битвы Первый Легион Озарка составляли простолюдины, жившие раньше от дельты Миссисипи до Милуоки.
Есть ещё одна вещь касательно крупных подразделений, которую стоит упомянуть. Как правило, несколько отрядов собирались в армии только перед битвой. Как только бои оканчивались, армия снова рассредоточивалась. Постоянные армии стали более частым явлением позже, когда война оставила множество солдат бездомными.
Дебютные ходы
Спустя недолгое время после Резни ши поняли, что их самонадеянная подлость не останется безнаказанной. Простолюдины выходили на улицы, преследуя и хватая без разбору всех ши, которых могли найти. Многие аристократы выбрали лучшее из проявлений доблести и съехались на запад Сан-Франциско. Там они сплотились вокруг самого высокопоставленного среди них, Первого Военачальника Дома Гвидион, лорда Дайфилла. Дайфилл был высокомерным хлыщом среди высокомерных хлыщей, насколько мне известно. Он милостиво принял командование боевыми силами ши и был намерен нанести ответный удар. И вот, первое согласованное наступление Войны Соответствия состоялось 12 мая 1970 года.
Битва при Заливе
Битва началась в Бёркли, и там же развернулись самые жестокие бои. Местные простолюдины, поверившие слухам, что виновники Белтайнской Резни нашли убежище на территории университета, столпились в университетском парке. Там их окружили вооружённые аристократы и предложили сдаться. Предложение было отвергнуто, и далее последовала жестокая драка, в конце концов переросшая в одностороннее избиение. Горстке простолюдинов удалось прорваться сквозь ряды ши и скрыться, чтобы предупредить остальных жителей бухты.
Соберись тогда все простолюдины в единую армию, смогли бы они победить? Возможно. Многим из их числа было сложно перебороть себя и объединиться, даже перед общей угрозой ши. Самой большой слабостью простолюдинов было то, что лишь немногие из них владели хоть какими-то боевыми навыками, да и те практиковались в основном в кабацких драках и уличных побоищах. Встретившись на поле боя с вооружённым и покрытым бронёй врагом, обладающим тактическими навыками, они едва ли имели шансы на победу. Усугубило положение то, что разнокалиберные простолюдинские клики выбрали защищать каждая свою территорию вместо того, чтобы сражаться за весь Залив. Оставив соседей без защиты, они всё равно что позволили этим подлым ши захватить их собственные фригольды. В результате шаг за шагом Район Залива был захвачен. Номинальный лидер местного сообщества подменышей, Рейнальф Самнер, организовал свою ставку в башне Койт, расположенной на крутом и хорошо пригодном к обороне холме. Там ему удавалось сдерживать ши в течение нескольких дней. К сожалению, ложное отступление ши выманило из башни нескольких защитников. Спустившись с холма, они были разорваны в клочья поджидавшими их в засаде стрелками. Башня пала в считанные часы.
Осажденный в Пресидио (район в СФ – прим. Руш) Неррит Скиннер, преемник Самнера, сдал позиции в обмен на обещание помилования для всех, кто сложит оружие. В целом это было предсказуемо. Однако сражения продолжились на следующий же день, возникая то тут, то там, и многие простолюдины дорого заплатили за своё сопротивление. Некоторые из них пытались спастись бегством. Тех, кто решил искать убежище в Чайнатауне, больше никто никогда не видел. Немногим удалось проскочить мимо караульных постов и ускользнуть в Сан-Хосе или Сакраменто. Дайфилл позволил побеждённым получить назад свою свободу в обмен на нескольких заложников. И, конечно, ши заняли большую часть фригольдов.
Одной из твердынь, павших последними, был, что неудивительно, остров Алькатрас. Заброшенную тюрьму удерживала смешанная группа простолюдинов, обнаруживших, что все пути к отступлению перекрыты. Сочетание атак с воздуха и искусных чар изнурили защитников, хотя тела, занятые ши, раньше даже во дворах не мусорили. Из тридцати защитников живыми взяли лишь дюжину. Лорд Маркхилл ап Гвидион вынес узникам приговор: раз им так нравится эта тюрьма, пусть в ней они и остаются. Он упрятал их в камеры-одиночки вдали от любопытных туристов и вдали друг от друга. Еду им приносила бесшумная и невидимая химера. Лейтенант Маркхилла, спасший своему лорду жизнь в битве при Бакхеде, не озаботился упомянуть узников в ходе переговоров об обмене заложниками, когда война была окончена. Те, что выжили, были обнаружены в 1979 году. Семеро из дюжины были ещё живы, хоть и на различных стадиях безумия. Одна ячейка была пуста; придворный прорицатель утверждал, что её обитатель так глубоко погрузился в Бедлам, что растворился в Грёзе.
Первые годы войны
ВЕРБУЙСЯ! Знамя свободы повалено в грязь, попранное тиранами-ши. Меч выбит из рук – осмелишься ли ты поднять его? Ссуди свою мощь ради отмщения за тех, кто пал на Белтайн! Ссуди свою силу, чтобы сберечь свою свободу!
Вербуйся в Двенадцатый Простолюдинский Пехотный Полк! Если не сейчас – когда?
Вербуйся в Двенадцатый Простолюдинский Пехотный Полк! Если не сейчас – когда?
Химерическая листовка
Меньше чем через неделю после усмирения Залива, в Ванкувере и Сиэтле уже полным ходом шли бои, а Лос-Анджелес был осаждён. Город Ангелов месяцами не поддавался взятию и оставался очагом сопротивления до самого конца войны. Тот факт, что Сияющее Воинство, казалось, намерено остаться на побережье, застал нас врасплох. Намного позже (после того, как стало уже слишком поздно, чтобы воспользоваться преимуществом этой информации) я выяснил, что ши принесли с собой вековые распри между Дворами. После того, как большая часть центров побережья была захвачена, большие шишки обоих Дворов нашли скрытые места в горах Сьерра-Невада и грызлись за них месяцами. Думаю, Благой Двор взял верх, но дальше это продолжаться не могло. Они зарыли топор войны весной 1971-го, видя в нас, простолюдинах, должно быть, более насущную проблему, с которой стоило бы разобраться.
Потом небольшие отряды ши начали перескакивать от фригольда к фригольду и от долины к долине. Войска Дайфилла двигались гораздо быстрее, чем простолюдины могли даже вообразить. Главной причиной была сеть тродов, о которой знало считанное число простолюдинов, а понимало и того меньше. Почти при любом раскладе простолюдины оказывались либо убиты, либо схвачены, либо обессилены настолько, что не могли даже пальцем пошевелить против ши.
Хотя мы и не догадывались о тродах, мы по-прежнему могли распространять военные новости посредством разных других сетей. Со всех концов страны подменыши направлялись на запад, чтобы покончить с армией ши. На машинах, на самолётах, на орнитоптерах и воздушных кораблях легионы Китэйнов прибывали на битву.
Большая битва состоялась в Денвере. Генерал Бриндел из Третьего Западного Легиона принял командование обороной города. Тысячи фей вышли в поле, чтобы встретить врага, и еще пара тысяч встала гарнизоном в денверских фригольдах. Против нескольких сотен ши и горстки лояльных им простолюдинов, мы думали, наши шансы были неплохи.
Мы ошиблись. Ши превосходили нас по вооружению. Налет виверн, оплевавших нас ядом с высоты, проделал брешь в наших плотных рядах. Стрелы и колдовство ши также прореживали нашу оборону. Наши нокеры не могли перемещать свои боевые машины достаточно быстро, чтобы повлиять на превосходство противника. Конные ши двигались растянутыми рядами, рассредоточиваясь до тех пор, пока нокерский заряд, наконец, не ударял. Затем они снова разделялись и разъезжались по сторонам. Оставив свой собственный отряд в арьергарде, Бриндел ввел войска в город. Там его настигло нерадостное известие о том, что ши застали врасплох и захватили несколько ключевых фригольдов. Яростные сражения кипели на улицах несколько часов, прежде чем простолюдины начали медленно отступать к фригольдам, оставшимся в их распоряжении. К концу дня Бриндел знал, что битва была проиграна, и принял решение выслать большую часть войск из города, чтобы они могли присоединиться к восточным армиям. В полночь он предпринял последнее наступление, возглавляемое Каньонной Бригадой. С началом сражения колонны простолюдинов начали свой марш-бросок прочь из города, в надежде еще потрепать встреченных по дороге ши. Атака оказалась гораздо успешнее, чем кто-либо мог предположить, и полчаса спустя уже ши были загнаны во фригольды, а то и выбиты в пригород. Рискуя всем в надежде окончательно разбить ши, Бриндел приказал отступившим простолюдинам вернуться. Вернувшаяся колонна была атакована и уничтожена из засады – отступление ши было подстроено, и теперь запад был обречён. Говорят, что генерал Бриндел и его ребята, охваченные Гневом Дракона, положили множество ши, прежде чем сами были убиты. Остатки разбитых простолюдинских отрядов частично отправились-таки на восток, а частично ушли в подполье, где не прекращали сопротивления до конца войны.
После Денвера Дайфилл подвел итог своим успехам. Ши, разъезжавшие перед основными войсками и позади них, нейтрализовали множество наших фригольдов, несмотря на то, что они слишком спешили, чтобы атаковать совместными усилиями.
Кампания Высокой Мили (Денвер называют «городом на мильной высоте», Milehigh, т.к. он находится на высоте в одну милю над уровнем моря – прим. Руш) серьёзно ослабила шансы простолюдинского ополчения на сколько-нибудь крупномасштабную операцию, так как лучшие генералы, ключевые специалисты и немалое количество солдат и оружия были захвачены. В течение пары следующих месяцев никого из лидеров Китэйнов нельзя было назвать главнокомандующим, были лишь главы городских сообществ подменышей. Сияющее воинство продолжало разъезжать по стране, помогая местным ши «усмирять смутьянов».
Оборону запада взял на себя Калин Бладфорджед, тролль, недавно демобилизовавшийся из армии США. Самый авторитетный тактик к западу от Миссисипи, генерал Калин организовал свободные западные войска, добавив к ним несколько восточных отрядов. Более осторожный, чем его предшественник, он повел свою наспех сбитую армию в прерии к западу от Канзас-Сити. Нокеры и тролли наскоро соорудили грубые укрепления и расположили войска для встречи приближающихся роялистов.
Хоть это и не было катастрофой, как в Денвере, все же эта оборона дорого обошлась нам. Помимо обладания большей мобильностью и тактическими навыками, аристократы владели несколькими могучими сокровищами, считавшимися утерянными в ходе Раскола: щиты, раскалывающие клинки и боевые молоты; мечи, выкашивающие противников, словно коса ячмень; рога, вселяющие необъяснимый ужас в сердца врагов Воинства. Новым сюрпризом от ши стала стая полууправляемых боевых мантикор, которые ворвались в ряды простолюдинов, жаля и разрывая на куски. Двое из этих тварей были, хоть и дорогой ценой, отправлены на тот свет отрядом троллей, в то время как третья набрасывалась на собственного хозяина. За те два дня, что кипела битва, сражающиеся войска уже на несколько миль отдалились от лагеря простолюдинов, и те стали отходить к своим земляным насыпям. И снова ши попытались окружить простолюдинов, но армия смогла прорваться и исправно отступить. Помня горький опыт вьетнамской долины Йа-Дранг (место одного из наиболее кровопролитных сражений Вьетнамской войны - прим. Руш), Калин приготовил ловушку для армии преследователей-ши, захлопнувшуюся на следующий день. Засада, заставшая самодовольных аристократов врасплох, практически наголову разбила передовое подразделение превосходящей армии. К сожалению, в этой стычке полегло больше лоялистов-простолюдинов, чем собственно ши, но враг был задержан достаточно надолго, чтобы наши отряды успели скрыться.
Уже больше года не было сражений, подобных Денверскому, но любой ветеран расскажет вам о беспощадных боях у Сент-Луиса, Лексингтона и в нескольких других городах. После двух лет без единой значимой победы простолюдины были близки к отчаянию, и не так уж мало было тех, кто добровольно принёс клятву верности ши.
Несколько командующих, первыми среди которых были генералы Севарик, Топаз и Лирос, примкнули к Калину в нелёгком деле руководства разношёрстной армией простолюдинов. Лироса, могучего тролля, ещё до Воссоединения бывшего аристократом и правителем, многие желали видеть в качестве главнокомандующего простолюдинскми войсками. Все эти генералы, как и те, что служили позже, пользовались большим уважением среди подменышей. Это было необходимостью, ведь они призывали Китэйнов покинуть свои владения и дома, чтобы сражаться с противником, кажущимся непобедимым.
Падение Серебряного Ручья
Серебряный Ручей был колонией художников в Скалистых горах Колорадо. Фригольд Серебряного Ручья был домом для почти дюжины подменышей. Когда мы услышали, что побережье потеряно, мы поклялись сражаться. Большинство из нас верили, что наш фригольд не тронут, устремив все силы на захват Денвера. Тем не менее, часть нас – наша глава Астрид, тролль Гимель, Шерстоног Фредди, нокер по имени Зейн, маленькая Джейн Доу и я – остались защищать наши владения и приглядывать за нашими Мечтателями.
Это случилось уже в сумерках двумя днями позже. Сторожевая ястребица успела вскрикнуть лишь раз, прежде чем химерический дротик пронзил ее насквозь. Трое ши оказались рядом с нами прежде, чем мы успели заметить. Двое из нас упали, раненные одним сверкающим мечом. Я натянул свой лук, но другая остроухая бестия рассмеялась и взмахнула рукой, словно срывая яблоко с ветки. В тот же миг мой лук раскололся. Третий ши… нет таких слов, чтобы описать его. Облачённый в чёрный с серебром доспех, с ослепительно сверкающим серебряным мечом, с ниспадающими волнами длинных волос – на него было действительно больно смотреть. Я не мог заставить себя поднять на него мой жалкий меч. Я боялся его, потому что был уверен, один его взгляд решит мою судьбу.
Бой длился всего миг. Нас разоружили и вывели во двор, чтобы там мы преклонили колени перед грозным лордом. «Я убедился, что ваш выбор – подняться против полноправных владык этой земли, - начал он. – И хотя вы совершили измену и заслуживаете соответствующего наказания, мы понимаем, что туманы времени могли заставить вас забыть о долге и чести. Тем не менее, мы будем великодушны и позволим вам жить, так что по окончании этого небольшого рейда вы сможете принести клятвы верности и занять надлежащее место в обществе». Надменное выражение застыло на его лице. «Однако впредь вы должны знать свое место и не делать ничего, что заставило бы нас изменить наше щедрое решение. Теперь же…» Нас всех пробрала дрожь, когда мы почувствовали, почти даже увидели, как ши окутывает себя Гламуром, словно плащом. Когда он заговорил снова, от него веяло мощью. «Как могущество ши правит деяниями простолюдинов, так ваша воля правит вашей рукой. С этой минуты и до минуты, когда вы принесете клятву верности вашему новому господину и хозяину, вы не оспорите власть ши ни движением, ни деянием, ни даже самой мыслью о деянии. В противном же случае ваши руки выдадут ваши мысли». С этими словами трое ши развернулись и ступили в ничто.
Я ни слова не понял из того, что он сказал, но что я понимал хорошо, так это то, что нас по-королевски надурили. Секундой позже я услышал звонкий шлепок. Гимель хлестал себя по лицу, и по цвету его щёк я мог бы сказать, что делал он это на совесть. Затем Фредди сжал кулак и стал колотить себя по ляжкам. Я внезапно понял, о чём именно толковал тот ши, но только я открыл рот, чтобы хорошенько выругать ублюдка, как в нём оказался мой собственный кулак.
Это продолжалось четыре месяца. Вы даже вообразить себе не можете, что это была за жизнь – закалять свой рассудок, чтобы думать о чём угодно, кроме единственной вещи, которую ты не можешь выбросить из головы. День за днем! Мы ходили в синяках, потом в кровоподтеках, затем израненные, всё это время скрывая свою величайшую в мире ненависть даже от самих себя. В итоге я потерял глаз и свою невинность. Гимель, не выдержав жизни со сломленной волей и поруганной честью, лёг под поезд через месяц. Джейн Доу расхаживала по хайвэю, пока какая-то фура не положила конец её страданиям. Думаю, мы все бы за ними последовали, если бы не Даянира. Она была из Дома Фиона и поддерживала простолюдинов. Так как она была из аристократов, мы смогли рассказать ей, что произошло. Пришлось попотеть, но, в конце концов, она смогла расплести чары. Она не разрушала их, она просто сворачивала волшебство внутрь самого себя, пока колдовство не разрушилось само. Это от неё мы узнали и о ходе войны, и о том, почему наши друзья не вернулись из Денвера.
Трагедия Серебряного Ручья повторялась по всему западу. Какие-то фригольды вырезали полностью, какие-то порабощали, но большую часть нейтрализовывали. Война застала меня юношей, а оставила старцем в семнадцать лет.
Мик Кожевенник, богган-старец
Это случилось уже в сумерках двумя днями позже. Сторожевая ястребица успела вскрикнуть лишь раз, прежде чем химерический дротик пронзил ее насквозь. Трое ши оказались рядом с нами прежде, чем мы успели заметить. Двое из нас упали, раненные одним сверкающим мечом. Я натянул свой лук, но другая остроухая бестия рассмеялась и взмахнула рукой, словно срывая яблоко с ветки. В тот же миг мой лук раскололся. Третий ши… нет таких слов, чтобы описать его. Облачённый в чёрный с серебром доспех, с ослепительно сверкающим серебряным мечом, с ниспадающими волнами длинных волос – на него было действительно больно смотреть. Я не мог заставить себя поднять на него мой жалкий меч. Я боялся его, потому что был уверен, один его взгляд решит мою судьбу.
Бой длился всего миг. Нас разоружили и вывели во двор, чтобы там мы преклонили колени перед грозным лордом. «Я убедился, что ваш выбор – подняться против полноправных владык этой земли, - начал он. – И хотя вы совершили измену и заслуживаете соответствующего наказания, мы понимаем, что туманы времени могли заставить вас забыть о долге и чести. Тем не менее, мы будем великодушны и позволим вам жить, так что по окончании этого небольшого рейда вы сможете принести клятвы верности и занять надлежащее место в обществе». Надменное выражение застыло на его лице. «Однако впредь вы должны знать свое место и не делать ничего, что заставило бы нас изменить наше щедрое решение. Теперь же…» Нас всех пробрала дрожь, когда мы почувствовали, почти даже увидели, как ши окутывает себя Гламуром, словно плащом. Когда он заговорил снова, от него веяло мощью. «Как могущество ши правит деяниями простолюдинов, так ваша воля правит вашей рукой. С этой минуты и до минуты, когда вы принесете клятву верности вашему новому господину и хозяину, вы не оспорите власть ши ни движением, ни деянием, ни даже самой мыслью о деянии. В противном же случае ваши руки выдадут ваши мысли». С этими словами трое ши развернулись и ступили в ничто.
Я ни слова не понял из того, что он сказал, но что я понимал хорошо, так это то, что нас по-королевски надурили. Секундой позже я услышал звонкий шлепок. Гимель хлестал себя по лицу, и по цвету его щёк я мог бы сказать, что делал он это на совесть. Затем Фредди сжал кулак и стал колотить себя по ляжкам. Я внезапно понял, о чём именно толковал тот ши, но только я открыл рот, чтобы хорошенько выругать ублюдка, как в нём оказался мой собственный кулак.
Это продолжалось четыре месяца. Вы даже вообразить себе не можете, что это была за жизнь – закалять свой рассудок, чтобы думать о чём угодно, кроме единственной вещи, которую ты не можешь выбросить из головы. День за днем! Мы ходили в синяках, потом в кровоподтеках, затем израненные, всё это время скрывая свою величайшую в мире ненависть даже от самих себя. В итоге я потерял глаз и свою невинность. Гимель, не выдержав жизни со сломленной волей и поруганной честью, лёг под поезд через месяц. Джейн Доу расхаживала по хайвэю, пока какая-то фура не положила конец её страданиям. Думаю, мы все бы за ними последовали, если бы не Даянира. Она была из Дома Фиона и поддерживала простолюдинов. Так как она была из аристократов, мы смогли рассказать ей, что произошло. Пришлось попотеть, но, в конце концов, она смогла расплести чары. Она не разрушала их, она просто сворачивала волшебство внутрь самого себя, пока колдовство не разрушилось само. Это от неё мы узнали и о ходе войны, и о том, почему наши друзья не вернулись из Денвера.
Трагедия Серебряного Ручья повторялась по всему западу. Какие-то фригольды вырезали полностью, какие-то порабощали, но большую часть нейтрализовывали. Война застала меня юношей, а оставила старцем в семнадцать лет.
Мик Кожевенник, богган-старец
Великая Озёрная кампания и битва при Королевском Острове
Нокеры выстроили надёжные и причудливо выглядевшие боевые корабли, чтобы удержать аристократов подальше от Великих Озёр. Чтобы не отставать, аристократы завели себе собственные корабли – длинные, лощёные суда со вздымающимися парусами, наполненными колдовским ветром. Они были настолько же прекрасны, насколько смертоносны. Великая Озёрная кампания была уникальной в том, что большая часть сражений проходила на воде или в прибрежной полосе.
В западной части Верхнего озера расположен малонаселённый остров, известный как Айл-Роял. Именно там ши решили расположить свой лагерь. Поговаривали, что Дайфилл собирался построить Тара-Нар на Королевском Острове.
Две флотилии, каждая по дюжине кораблей или больше, выстроились в боевом порядке с южной стороны острова. Пушки, горящие стрелы, катапульты и, наконец, абордажные крюки, тараны и мечи аристократов и простолюдинов не знали покоя целый день. У нокеров было более тяжёлое вооружение, но скорлупки ши оказались быстрее и маневреннее. И хотя обе стороны дубасили друг друга на совесть, простолюдинам снова пришлось уносить ноги. Ши позволили им отступить, так как их больше интересовал остров, и к заходу солнца он был захвачен аристократами. Они, должно быть, ужасно удивились, когда выяснили (к несчастью, слишком поздно), что оказались на территории чрезвычайно склонных к мизантропии оборотней, которые набросились на честную компанию с яростным энтузиазмом. Лишь немногие из захватчиков сумели вернуться к своим кораблям.
Как вам известно, Тара-Нар был построен в штате Нью-Йорк. Даже сегодня подменыши стараются не трогать Айл-Роял лишний раз. Хотел бы я спросить командующего флотилией, знал ли он о волках заранее. Подозреваю, что знал. К сожалению, он был убит месяцем позже, его флагман пошел ко дну под огнём неприятеля.
Битва при Филадельфии
Филадельфия была по-настоящему важным пунктом, хотя бы из-за своей символической ценности. Зал Свободы, где была подписана Декларация Свободы (на самом деле в Филадельфии расположен Зал Независимости, где была подписана Декларация Независимости, но Колокол Свободы там тоже есть – прим. Руш), олицетворял дух простолюдинской борьбы. Он охранялся Легионом Свободы, простолюдинами, фанатично преданными идеалам свободы и демократии. Это была самая жестокая битва из всех, что происходили в течение войны до этого момента. Даже со всеми своими чарами и тактическими ухищрениями ши пришлось немало потрудиться, чтобы разгромить своих полных решимости противников. Роялистам приходилось захватывать город по одной улице за раз, пробираясь сквозь сугробы алого снега. В конце концов, они всё же прорубились к Залу Свободы. Говорят, первый ши, вошедший в священный зал, тут же провалился в Бедлам, но за ним на штурм здания последовали другие. И хотя роялисты и так не намерены были брать пленных, никто из защитников Зала не просил пощады. Вероятно, это было одно из самых кровавых сражений в этой войне, и это была горькая утрата. Единственным плюсом стало то, что роялистская армия остановилась на пару месяцев, чтобы перевести дух. Настоящих битв больше не происходило до самого начала Великой Озёрной кампании.
Пленные
Если ты сдашься, с тобой будут обращаться как с военнопленным, но если мне довёдется разрушить твои оковы, пощады можешь не ждать.
Натан Бедфордский Лес
Несмотря на всё, что вы слышали, армейские вовсе не бродили, добивая раненых и отказывая в пощаде. Конечно, иной раз такое случалось, но вообще в интересах солдата не убивать сдавшегося на его милость врага. Разумеется, аристократам пришлось уяснить это по-плохому. Пока большинство ши были сравнительно милосердны с захваченными простолюдинами, горстка других отдавала приказы о массовых казнях «повстанцев». Когда вести об этом разошлись по стране, можно было быть уверенным – никто больше не сдастся добровольно. Вот почему сражение в Сент-Луисе было настолько кровавым. Однажды патруль ши обнаружил головы дюжины своих товарищей наколотыми на пики, выставленные по кругу. Кровавая записка на одной из пик гласила: «Глаз за глаз. Мёртвый пленник за мёртвого пленника». Вскоре после этого ши вызубрили свою Женевскую конвенцию наизусть.
Пленники аристократов, как я слышал, получали возможность принести клятву верности ши. В случае же отказа их швыряли в тюрьму или держали в качестве заложников. Некоторых пытали или допрашивали, некоторые другие получали лечение и хорошие пайки. На кого-то накладывали Гейс, чтобы он тайком улизнул к своим и мелко пакостил простолюдинской армии. Все зависело от дежурного аристократа.
Простолюдины готовили примерно ту же участь для своих пленных. Некоторые Неблагие любили пытать своих пленников, некоторые держали их закованными в железные кандалы, крайне прискорбный жребий для ши. Большинство получало ту долю уважения, какой заслуживало. Другими словами, если ши не швырялся беспрестанно проклятиями в голову своего тюремщика и не пытался сбежать, с ним и обращались пристойно. Не была неслыханным делом и дружба – своеобразная, конечно – возникавшая между узником и тюремщиком.
За время войны произошло множество обменов пленниками. Простолюдины обычно сохранялись лучше, тогда как ши, кажется, поддерживали мнение, что один аристократ стоит двух-трех простолюдинов.
Питер МакАльпин, юноша-сатир
Битва при Ниагарском водопаде
Они даже в слона не попадут с такого расст…
Генерал Джон Седжвик (последние слова)
Ниагарские водопады штата Нью-Йорк были роялистской крепостью. В конце 1973 ши атаковали Ниагарский водопад со стороны канадской провинции Онтарио в попытке заполучить себе комплекс водопадов целиком. Простолюдины Онтарио заняли оборонительную позицию с канадской стороны Радужного моста и ожидали нападения. Отряд из примерно полусотни конных ши под предводительством графини Иф Сильвесты попытался вытеснить простолюдинов, удерживавших Радужный мост. Ши бросали силу своих клинков, стрел и заклинаний против защитников, обрушивая на них град ударов, но почти ни слова ни говоря.
Во время схватки Доренн ни Скатах пересекла суровую и холодную реку и взбиралась по скале лицом к американской стороне до тех пор, пока не смогла разглядеть предводительницу ши. Стрела Доренн преодолела больше 80 ярдов. В историях говорится, что она пролетела между двумя телохранителями, прежде чем вонзилась в грудь графини. Увидев, что их командир при смерти, роялисты удвоили усилия в борьбе с простолюдинским щитовым строем, но так и не смогли прорваться. Обе стороны были ослаблены, но в этот раз аристократы покинули поле боя первыми. Несмотря на то, что ши постоянно прощупывали и то и дело проверяли на прочность канадскую оборону, никаких крупных атак в течение войны предпринято больше не было.
Цели сражений
Цель войны не в том, чтобы умереть за свою страну, а в том, чтобы заставить этих ублюдков умереть за свою.
Джордж Паттон
В стратегии Войны Соответствия типичная битва обычно имела одну или две цели. Первая – захватить территорию. Она была актуальна, когда на захватываемой территории были фригольды, которые можно было присвоить. Примерами этого подхода были Битва за Залив и Южная кампания. Второй целью было истощить вражеские ресурсы, человеческие и материальные. Денвер и обе Равнинные битвы – во второй категории.
Мы, в конце концов, поняли, что битвы в чистом поле были лакомым кусочком для роялистов. Они давали им достаточно пространства для того, чтобы их кавалерия действовала эффективно, в то время как у нас едва ли сыскалась бы хоть одна лошадь, хоть химерическая, хоть иная. После нескольких провалов на этом поприще мы поумнели и переключились на партизанскую тактику наскока-отхода и засад. Разумеется, большинство командиров-троллей проводили бои своим типическим образом всякий раз, как могли это сделать.
Вера Нкуба, шпион-эшу
Мы, в конце концов, поняли, что битвы в чистом поле были лакомым кусочком для роялистов. Они давали им достаточно пространства для того, чтобы их кавалерия действовала эффективно, в то время как у нас едва ли сыскалась бы хоть одна лошадь, хоть химерическая, хоть иная. После нескольких провалов на этом поприще мы поумнели и переключились на партизанскую тактику наскока-отхода и засад. Разумеется, большинство командиров-троллей проводили бои своим типическим образом всякий раз, как могли это сделать.
Вера Нкуба, шпион-эшу
Битвы Манхэттена
По мере продвижения армий по северо-востоку США и Канады некоторых стало удивлять, что Нью-Йорк, один из наиболее богатых Гламуром северо-восточных городов, ни разу не был атакован. Глядя на карту боевых действий можно было решить, что ши всеми силами избегали этого района. Стратегия аристократов была ясна: атакуя точки севернее и южнее, они подталкивали простолюдинов к городу, а окружая сам Нью-Йорк, блокировали пути к отступлению. Уничтожение армии простолюдинов и захват этих фригольдов стал бы сокрушительным ударом по сопротивлению, в чем и состояла цель. Собрав столько солдат, сколько только смог, Лирос преисполнился решительности организовать оборону Манхэттена.
Манхэттенская бита стала чем-то вроде поворотной точки в войне. Все, за исключением дотошных историков, зовут Манхэттенской Битвой все битвы Манхэттенской кампании скопом, хотя на самом деле там была целая куча сражений. В начале кампании большая часть Лонг-Айленда и земель вокруг Нью-Йорка была более-менее подконтрольна ши. Ши прорывались сквозь простолюдинские построения, захватывая район за районом, пока в руках простолюдинов не остался только остров Манхэттен.
Главная часть битвы началась на рассвете 30го декабря, когда отряды ши ринулись в атаку через мосты и повыскакивали из лодок на пристань. Они почти не встречали сопротивления, пока не достигли Центрального парка. Там они обнаружили армию троллей, готовых к бою, за наскоро возведенными баррикадами. Как и почти всю войну до того, ши завладели инициативой, проведя серию ложных выпадов и диверсий прежде чем преодолеть заграждения и смести силы неприятеля. Тролли и смешанные отряды Китэйнов, пришедшие к ним на помощь, понесли тяжелые потери. Лирос и его войска возобновили строй на следующий день, и эпицентр боя еще некоторое время продвигался вперед, затем откатываясь назад. Слуаги работали сами по себе, занимаясь разведкой, расстановкой ловушек и делая всё, чтобы захватчики, находясь на острове, нигде не могли чувствовать себя спокойно.
Аристократы продвигались, но чудовищной ценой. Каждый раз, когда простолюдины отступали, преследующие их ши испытывали на себе ловушки, сконструированные нокерами и слуагами. С каждым очевидным отступлением перегруппированным отрядам оставалось всё меньше пространства для манёвра. К полудню тролльские подразделения оказались отрезаны от прочих простолюдинских отрядов и чуть не были уничтожены. Почти уже окружённый в своем головном штабе в Гринвиче, Лирос отдал приказ рассеяться и начать уличные бои. Здесь, на узких улочках, тактические ходы, к удивлению ши, оказались гораздо менее эффективны, тогда как простолюдины – особенно слуаги – были на высоте. Если бы так пошло и дальше, бой мог бы выйти вничью.
Но все мы знаем, что дальше так не пошло. Когда известие о смерти Дайфилла в недрах боро достигла ушей ши, они среагировали на это тремя способами. Кто-то был шокирован до ступора и покинул поле боя, чтобы оплакать своего лидера. Иные впали в ярость берсерка, которая, хоть и ужасала, все же ограничивала навыки и лишала той утончённости, которая загоняла нас в угол в первую очередь. Наконец некоторое количество буйных одиночек послали подальше все батальные планы (и нас заодно) и отправились охотиться за утерянным мечом своего военачальника. Командиры, отправившиеся попытать счастья в этой безнадёжной затее, часто отзывали своих рыцарей и наперсников к себе на помощь, ещё больше облегчая нам задачу. Смерть военачальника по-настоящему подняла боевой дух простолюдинов, и тролли выжали из этого всё возможное. Ши были атакованы со всех сторон сразу и целые рыцарские отряды были раздавлены между Четвёртым Тролльским Полком и Личным Батальоном Королевы. Отряды Второго Бруклинского Пехотного Полка возглавили зачистку, и именно они чуть не схватили Честного Томаса с его юными подопечными-аристократами. К рассвету следующего дня все ши были вышвырнуты с Манхэттена. Конечно, бои в городе продолжались до самого конца войны, но Манхэттен всегда оставался исключительно в руках простолюдинов.
А что Дайфилл? Нет, я не знаю, кто его прикончил, и я не собираюсь ни оправдывать, ни порицать этот поступок. Это произошло, и именно потому, что это произошло, мы выиграли битву, а Дэвид Ардри отыскал Калибурн. И меня по-прежнему выводит из себя, когда, даже в наши дни, аристократы начинают распыляться о «подлом преступном нападении». Это был один-единственный ши, посреди военных действий. Сравните это с массовой резнёй дюжин простолюдинов, пришедших безоружными и без тени злого умысла! Ничто из совершённого простолюдинами за все годы войны не сравнится с низостью того гнусного деяния в Белтайн 1970го.
Прошу прощения. Всё это действительно уже на зубах навязло.
После смерти Дайфилла успехи реставрационистов уже не были такими неоспоримыми. Манхэттен показал, что ши можно остановить и даже поколотить. Мы разобрались, что к чему в некоторых из их трюков и изобрели парочку своих собственных. Мы быстро учились, и это дало нам силы дать неприятелю бой. К тому же ши потеряли своё объединяющее звено, и у них не было никого, кто мог бы занять это место. Война застопорилась, так как лейтенанты Дайфилла проводили местные и региональные кампании силами исключительно своих личных фрагментов великого воинства. Мы всё ещё проигрывали некоторые битвы, но теперь мы смогли также и выиграть парочку. Несколько «захваченных сопротивленцами» областей снова разрослись. Их успехи не были такими уж ошеломляющими, однако, западных аристократов всё же удавалось сдержать.
Воздушная война
Ши обладали огромным количеством виверн – двуногих драконов, плюющихся едким ядом.
Одним из самых странных воздушных судов в арсенале ши был корриг – эдакая самоходная живая надувная подушка размером с небольшой дом. Ртом, расположенным спереди, она набирала в себя воздух, а после выдувала его через «жабры» с другого своего конца. Двое или трое аристократов стояли в гондоле, подвешенной к специальной портупее, которая была закреплена на этом существе. Таким образом, они имели возможность шпионить, палить из своих нокерских луков или насылать чары на войско с высоты птичьего полета. Неприятельские стрелы тут же упруго отскакивали от весьма эластичной на вид шкуры. Я понятия не имею, как они управляли этими штуками, а к концу войны их совсем не осталось, они все пали жертвами Банальности.
У простолюдинов были нокерские технологии, от орнитоптеров до воздушных кораблей и невероятных крейсеров, казалось, сошедших прямиком со страниц романов Э.Р. Берроуза. Большую часть времени эти флотилии курсировали над безлюдными районами, где Банальность была не так сильна. Катастрофа произошла во время воздушной битвы в Западной Виржинии, когда поврежденный пассажирский самолёт, направляясь на вынужденную посадку, пролетел прямо сквозь центр боевых действий. Все летательные аппараты и все крылатые чудовища вместе со своими экипажами исчезли в Грёзе. Ещё ни одна поисковая экспедиция не смогла найти ни одного их следа.
Одним из самых странных воздушных судов в арсенале ши был корриг – эдакая самоходная живая надувная подушка размером с небольшой дом. Ртом, расположенным спереди, она набирала в себя воздух, а после выдувала его через «жабры» с другого своего конца. Двое или трое аристократов стояли в гондоле, подвешенной к специальной портупее, которая была закреплена на этом существе. Таким образом, они имели возможность шпионить, палить из своих нокерских луков или насылать чары на войско с высоты птичьего полета. Неприятельские стрелы тут же упруго отскакивали от весьма эластичной на вид шкуры. Я понятия не имею, как они управляли этими штуками, а к концу войны их совсем не осталось, они все пали жертвами Банальности.
У простолюдинов были нокерские технологии, от орнитоптеров до воздушных кораблей и невероятных крейсеров, казалось, сошедших прямиком со страниц романов Э.Р. Берроуза. Большую часть времени эти флотилии курсировали над безлюдными районами, где Банальность была не так сильна. Катастрофа произошла во время воздушной битвы в Западной Виржинии, когда поврежденный пассажирский самолёт, направляясь на вынужденную посадку, пролетел прямо сквозь центр боевых действий. Все летательные аппараты и все крылатые чудовища вместе со своими экипажами исчезли в Грёзе. Ещё ни одна поисковая экспедиция не смогла найти ни одного их следа.
Падение Ив
Барабас ап Эйлунд, объявивший себя королём юго-восточной части Соединённых Штатов, провёл безжалостный и планомерный захват своей территории. Его первой кампанией стала череда вторжений и осад вдоль побережья Атлантики. Он брал практически каждый крупный фригольд и раздавал их своим рыцарям и лакеям. Это повлекло за собой серию ударов, направленных на запад. Пара фригольдов была уничтожена в ходе этого похода, хотя, если уж честно, вся правда об этих событиях так ещё и не всплыла. Самые знаменитые его зверства были связаны с завоеванием Нового Орлеана. Когда защитники Французского квартала отказались сложить оружие, роялистские войска пошли на штурм. Собрав всех выживших, король приказал повесить каждого из них в назидание прочим. И мне совершенно не доставляет мстительного удовольствия тот факт, что, спустя полтора десятка лет, Барабас обнаружил себя в подобном же незавидном положении.
Полуостровная кампания
Королевство Белых Песков переживало Войну Соответствия с гораздо меньшей долей жестокости, чем его северный сосед. Королеву Морганну одинаково хорошо приняли как на побережье Мексиканского залива, так и на Атлантическом. Она была учтива, милосердна и чрезвычайно сострадательна к простолюдинам. Однако подменыши из сельских районов были менее склонны к расставанию со своей независимостью. Более того, шайка подменышей-отщепенцев, возглавляемая сатиром, называвшим себя Королём Уолтером, объявила Орландо своей территорией. Этот феод включал в себя Мир Уолта Диснея (у меня не поднялась рука написать Disney World по-русски – прим. Руш), весьма мощное средоточие Гламура, отрывшееся парой лет раньше. Сторонники Уолтера двинулись на Морганну, но были отбиты обратно в Дисней в течение нескольких дней. Король Уолтер был заточён во дворце Морганны, что, впрочем, насколько я наслышан о Королеве, вовсе не было таким уж наказанием. С тех пор оба они вполне успешно держались от войны подальше.
Северная Равнинная кампания
Северные Равнины были одним из самых безуспешных завоеваний ши за всю войну. Первая правительница, Фэйлана, была убита напавшими из засады Нуннехи. Её преемник, Неварр, отомстил коренным фэйри, но это стоило ему времени и ресурсов. Развлекшись таким образом, он позволил паре простолюдинских банд побегать за ним, а сам устремился на север. Потом он развернул свою армию и сам начал преследование, уверенный в быстрой победе. Тут появились войска простолюдинов под командованием генерала Калина, будто бы желавшего оборонять что-то на открытых лугах Саскачевана и Северной Дакоты. Ши клюнул на приманку и двинулся навстречу, готовый разнести сопротивление простолюдинов в пух и прах, но вскоре обнаружил действительно важную деталь. Это была военная хитрость, успешная попытка заманить врага в благоприятную позицию для сражения: возвышенность на открытом месте, посещаемом смертными лишь изредка. Хоть это и не так умопомрачительно, как хотелось бы, – всё же победа во Второй Равнинной битве безоговорочно принадлежала простолюдинам.
Битва при Северном Броде: победа простолюдинов
Мы думали, что готовы. Наш фригольд был забаррикадирован, заминирован и способен выдержать осаду. О чём мы не догадывались, так это о троде. Пока наши глаза всматривались в забранные решёткой окна и бойницы, враг просочился сквозь дверь, о существовании которой мы никогда не знали, захватывая нашу базу и около половины городских Китэйнов. Дорога оттуда вела лишь вниз. Нас преследовали по всему городу целыми днями, у нас отняли весь Гламур, и теперь мы не могли ни исцелиться, ни колдовать. Каждый раз, когда мы останавливались передохнуть, нашу стоянку с легкостью разрушали, потому что мы уже были окружены, мы были в меньшинстве, и мы были совершенно измотаны. Каждый раз, когда мы бежали, позади нас оставался очередной бесстрашный любитель сражений, а то и не один. Наконец, Капитан Фелпс собрал нас, усталых, израненных, деморализованных, на последнюю стоянку. Он сказал, если мы не начнем действовать сейчас, у нас не будет больше сил, чтобы сражаться. Мы остановились у склада рядом с депо. Я до сих пор помню, как враги выстраивались перед нами, смеясь и распевая, словно бы играючи. Мы смотрели на них. В этот раз они даже не пытались как-то причудливо маневрировать. Думаю, они посчитали, что это уже не нужно в случае с настолько забитыми жертвами, какими были мы. Проклятье, они даже не предложили нам сдаться. Нет, они просто хотели драчку стенка-на-стенку, и хотели, чтобы все мы умерли.
Они преследовали нас так, будто вышли прогуляться воскресным утром. Наши ряды редели под обложным дождем из стрел, которые пускали в нас лучники-ши, и мы ничего не могли поделать. Мы потеряли наших лучников в той же схватке, где пал наш командир. Как бы там ни было, мы приготовились встретить преследователей.
В тот самый момент раздался ритмичный стук от ударов стали о мостовую. Ши тоже услышали его и остановились. И тогда мы увидели их – дюжину самых подлых, самых злобных красных шапок, которых я когда-либо видел. У каждого из них был пирсинг-гвоздь и татуировки, отвратительные настолько, что я даже думать о них не хочу. И у каждого из них было по красному колпаку (судя по пятнам на их лбах, не думаю, что их красили хной). На каждом было по паре тяжелых подбитых сталью башмаков, звеневших и гремевших во время ходьбы, и каждый нёс по острой и весьма настоящей пике. Но в сравнении со своим главарём они выглядели отрядом детишек-скаутов. На нём была рубаха с алыми черепами, а его руки были сплошь усеяны множественным пирсингом. К тому же у него была самая большая пика из всех.
Когда они подошли ближе, все на поле боя ощутили его – холодок, пробирающий до самых костей, будто кто-то проводит ногтем по классной доске. Мороз, пробирающийся под кожу и шевелящий волосы на затылке. Все пики были из грёбаного холодного железа. Один седобородый малый прошептал: «Это же Торен на Гулон, из Железной Бригады! Боги, пусть он будет на нашей стороне!» Его молитвы были услышаны – шапки выстроились клином и, подняв пики, маршем направились в сторону аристократов.
Ну, ши не были совсем уж идиотами. Они начали стрелять в красных шапок, но супермены только посмеивались – звук был, как от землетрясения – и отбивали стрелы в стороны своими пиками. Один из троллей-перебежчиков начал плести заклинание, достаточно мощное, чтобы снести целый амбар, но Торен ударил пикой в зарождающиеся чары, и они растворились с легким шипением.
Торен был уже на самом острие клинка, когда врубился во вражеские ряды. Он отбил в сторону меч, которым угрожал ему ши, и погрузил железо в живот человека. Ты не представляешь себе, девочка, что за звук издает человек, когда из него заживо выжигают его собственную душу. Ты даже представить себе не можешь.
И вот стоим мы всё это время, уронив челюсти на асфальт, слишком ошеломлённые, чтобы сдвинуться с места. Когда упал первый из рыцарей, мы все слышали пронзительный возглас одного из наших троллей: «Табилин!» Увидев, как был пронзён другой, он закричал: «Рикард!» И тогда мы поняли: то были имена Мучеников Белтайна. Это было так, словно он мстил за каждого. Память о Ночи Железных Ножей открыла нам второе дыхание, чесслово. С криками «Белтайн!» и «Возмездие!» на устах, мы двинулись вперед, собрав остатки сил. Конечно, враг тоже довольно быстро смекнул, что к чему, и они сбежали прежде, чем мы успели приблизиться. Мы гнались за ними несколько часов. Ладно, некоторые из нас (не буду показывать пальцем) не слишком хорошо расслышали, когда противники, которых мы прижали к стене, запросили пощады, но не думаю, что они сами пощадили бы нас.
Когда мы снова выбрели к полю боя, нам пришлось столкнуться с отвратительным зрелищем. Железная Бригада уносила с собой знамя ши. На древко была насажена голова вражеского капитана! Сколько-то шапок купали свои колпаки в кровавых лужах. А что они сделали с телами… несколько ребят Фелпса схватили жесточайший приступ морской болезни прямо там, и я не постыжусь упомянуть себя в их числе.
Это было ужасно. Я горжусь тем, что стоял там вместе с остальными. Я не горжусь всем, что я видел или сделал. Но я не стану просить прощения. Была война.
Джонатан Серебряный Глаз, сатир, член клуба Ветеранов Войны Соответствия
Они преследовали нас так, будто вышли прогуляться воскресным утром. Наши ряды редели под обложным дождем из стрел, которые пускали в нас лучники-ши, и мы ничего не могли поделать. Мы потеряли наших лучников в той же схватке, где пал наш командир. Как бы там ни было, мы приготовились встретить преследователей.
В тот самый момент раздался ритмичный стук от ударов стали о мостовую. Ши тоже услышали его и остановились. И тогда мы увидели их – дюжину самых подлых, самых злобных красных шапок, которых я когда-либо видел. У каждого из них был пирсинг-гвоздь и татуировки, отвратительные настолько, что я даже думать о них не хочу. И у каждого из них было по красному колпаку (судя по пятнам на их лбах, не думаю, что их красили хной). На каждом было по паре тяжелых подбитых сталью башмаков, звеневших и гремевших во время ходьбы, и каждый нёс по острой и весьма настоящей пике. Но в сравнении со своим главарём они выглядели отрядом детишек-скаутов. На нём была рубаха с алыми черепами, а его руки были сплошь усеяны множественным пирсингом. К тому же у него была самая большая пика из всех.
Когда они подошли ближе, все на поле боя ощутили его – холодок, пробирающий до самых костей, будто кто-то проводит ногтем по классной доске. Мороз, пробирающийся под кожу и шевелящий волосы на затылке. Все пики были из грёбаного холодного железа. Один седобородый малый прошептал: «Это же Торен на Гулон, из Железной Бригады! Боги, пусть он будет на нашей стороне!» Его молитвы были услышаны – шапки выстроились клином и, подняв пики, маршем направились в сторону аристократов.
Ну, ши не были совсем уж идиотами. Они начали стрелять в красных шапок, но супермены только посмеивались – звук был, как от землетрясения – и отбивали стрелы в стороны своими пиками. Один из троллей-перебежчиков начал плести заклинание, достаточно мощное, чтобы снести целый амбар, но Торен ударил пикой в зарождающиеся чары, и они растворились с легким шипением.
Торен был уже на самом острие клинка, когда врубился во вражеские ряды. Он отбил в сторону меч, которым угрожал ему ши, и погрузил железо в живот человека. Ты не представляешь себе, девочка, что за звук издает человек, когда из него заживо выжигают его собственную душу. Ты даже представить себе не можешь.
И вот стоим мы всё это время, уронив челюсти на асфальт, слишком ошеломлённые, чтобы сдвинуться с места. Когда упал первый из рыцарей, мы все слышали пронзительный возглас одного из наших троллей: «Табилин!» Увидев, как был пронзён другой, он закричал: «Рикард!» И тогда мы поняли: то были имена Мучеников Белтайна. Это было так, словно он мстил за каждого. Память о Ночи Железных Ножей открыла нам второе дыхание, чесслово. С криками «Белтайн!» и «Возмездие!» на устах, мы двинулись вперед, собрав остатки сил. Конечно, враг тоже довольно быстро смекнул, что к чему, и они сбежали прежде, чем мы успели приблизиться. Мы гнались за ними несколько часов. Ладно, некоторые из нас (не буду показывать пальцем) не слишком хорошо расслышали, когда противники, которых мы прижали к стене, запросили пощады, но не думаю, что они сами пощадили бы нас.
Когда мы снова выбрели к полю боя, нам пришлось столкнуться с отвратительным зрелищем. Железная Бригада уносила с собой знамя ши. На древко была насажена голова вражеского капитана! Сколько-то шапок купали свои колпаки в кровавых лужах. А что они сделали с телами… несколько ребят Фелпса схватили жесточайший приступ морской болезни прямо там, и я не постыжусь упомянуть себя в их числе.
Это было ужасно. Я горжусь тем, что стоял там вместе с остальными. Я не горжусь всем, что я видел или сделал. Но я не стану просить прощения. Была война.
Джонатан Серебряный Глаз, сатир, член клуба Ветеранов Войны Соответствия
Война стихает
Шли годы, и волна воодушевления, принесённая простолюдинам событиями на Манхэттене, начала спадать. Слухи о появлении Высокого Короля, как и о том, что Калибурн снова был в руках аристократа, выбивали почву из-под наших ног. Многие понимали, что в этой войне им не победить. Немногие заговаривали о том, чтобы сдаться, но лишь потому, что мы знали: этот путь приведет нас либо к жизни в рабстве, либо к смерти от холодного железа.
Крупные и сколько-нибудь серьёзные столкновения с ши случались всё реже, отдельные отряды были сосредоточены в основном на том, чтобы вернуть себе и удержать свои собственные территории. Для большинства подменышей война стала чем-то местечковым и частным, когда население одного или двух фригольдов борется с самопровозглашённым бароном или двором третьего фригольда.
Вторая Равнинная битва
Величайшее несчастье, если не считать проигранного сражения, это сражение выигранное.
Артур Уэлсли, герцог Веллингтон
Вероятно, это было последним значительным полевым сражением войны. Также оно было среди самых масштабных, вовлекших тысячи Китэйнов. Согласен, это было просто ещё одно планомерное наступление, но и мы больше не были желторотыми горе-вояками, как в те времена, когда на континенте свирепствовал Дайфилл. С тех пор мы закалились в боях, стали более дисциплинированными и гораздо более здравомыслящими. У нас появились и другие преимущества, к примеру, качественное снаряжение и нокерские технологии. В течение войны наши кузнецы и инженеры испытывали новые разработки в битвах и постоянно совершенствовали их. Здесь, на равнинах, они прошли последние тесты. Теперь у нас есть скорострельные химерические арбалеты, а также великолепное оружие и доспехи, которые мы смогли захватить в качестве трофеев. Мы уравняли их кавалерию нашими катапультами и самоходными баллистами, а их грифонов и виверн – нашими воздушными кораблями и орнитоптерами.
Напряжённая схватка кипела несколько часов, и ее исход не был ясен до самого конца. Но ши разбились о Четвёртый Тролльский Пехотный Полк, как волна о скалы.
Наконец прозвучал сигнал к отступлению, и реставрационисты покинули поле. Мы перестроились, чтобы преследовать противника, но наше состояние и так оставляло желать лучшего, и, скорее всего, мы бы не выдержали еще одного сражения. Вместо этого мы позаботились о раненых, собрали пленных и тех, кого поглотили Туманы, и критически оценили наше положение.
Огромное число наших воинов пало, и гораздо большее страдало от угасающих проклятий наших врагов. Возлюбленная генерала Лироса, капитан Брайдина, была убита ядом виверны, и командир наших троллей тоже потерял нескольких своих лучших капитанов.
Эта битва могла бы соперничать с Манхэттенской за звание нашей величайшей победы. По моему мнению, эта битва стоит больше. Победа на Манхэттене досталась нам в основном потому, что вражеский полководец был предательски убит. На Вторых Равнинах мы победили с помощью нашей собственной силы, а не потому что кто-то умертвил вражеского лидера.
Я вернулся на то поле несколько лет назад. Хотя смертному взору этого не увидеть, кровь фей и могучие Искусства насытили и взрастили дикие заросли алой ежевики, распростершей свои плети и опутывающей всякого, кто пройдет рядом. Кровь, сочащаяся из тысячи шипов, падает в землю и питает кошмарный кустарник. Так война продолжает требовать и получать свои жертвы.
Тарабин Винтарро, адъютант генерала Калина
Напряжённая схватка кипела несколько часов, и ее исход не был ясен до самого конца. Но ши разбились о Четвёртый Тролльский Пехотный Полк, как волна о скалы.
Наконец прозвучал сигнал к отступлению, и реставрационисты покинули поле. Мы перестроились, чтобы преследовать противника, но наше состояние и так оставляло желать лучшего, и, скорее всего, мы бы не выдержали еще одного сражения. Вместо этого мы позаботились о раненых, собрали пленных и тех, кого поглотили Туманы, и критически оценили наше положение.
Огромное число наших воинов пало, и гораздо большее страдало от угасающих проклятий наших врагов. Возлюбленная генерала Лироса, капитан Брайдина, была убита ядом виверны, и командир наших троллей тоже потерял нескольких своих лучших капитанов.
Эта битва могла бы соперничать с Манхэттенской за звание нашей величайшей победы. По моему мнению, эта битва стоит больше. Победа на Манхэттене досталась нам в основном потому, что вражеский полководец был предательски убит. На Вторых Равнинах мы победили с помощью нашей собственной силы, а не потому что кто-то умертвил вражеского лидера.
Я вернулся на то поле несколько лет назад. Хотя смертному взору этого не увидеть, кровь фей и могучие Искусства насытили и взрастили дикие заросли алой ежевики, распростершей свои плети и опутывающей всякого, кто пройдет рядом. Кровь, сочащаяся из тысячи шипов, падает в землю и питает кошмарный кустарник. Так война продолжает требовать и получать свои жертвы.
Тарабин Винтарро, адъютант генерала Калина
Договор Соответствия
Распространились вести, что Дэвид Ардри хотел встретиться с главами простолюдинских войск. Должно быть, очевидно, что именно мы подумали о таком предложении – неужели они считали, что мы смогли забыть Белтайн всего несколько лет спустя? Но тролли и некоторые другие уважаемые феи всерьёз рассмотрели вариант встречи. Генерал Мэлори рассказал мне, что Ардри, претендовавший на звание Высокого Короля, показал себя как порядочный и в должной степени демократичный юноша. Тем не менее, среди нас нашлось немало тех, кто видел необходимость назначить наиболее подготовленных заместителей, которые могли бы принять командование в случае, если представители простолюдинов снова угодят в западню. Я был выбран для посещения собрания, что ж, я не слишком важная птица. Но могу вам сказать, я был настолько же удивлён, вернувшись домой невредимым, насколько мои товарищи были удивлены, увидев меня.
Высокий Король был обходителен, но без надменности. Он не стал попусту терять время и сразу перешёл к сути. Подозреваю, что его краткость была упредительным ударом. К примеру, он знал, что Мэлори или Калин могут начать громыхать не по делу при первой же возможности (так как это действительно случается, оба провели время в дороге, репетируя). Были изложены аргументы за мир. Нам предлагалось подчиниться феодальной структуре, от которой не могли отказаться архаичные ши. Взамен аристократы позволят простолюдинам иметь титулы и с правом голоса допустят их в Парламент Грёз, который вознамерился учредить Дэвид для совместного решения вопросов. Да, в этом было не так уж много демократии, но это именно то, что получается, когда правители пишут правила.
Ну, мы были немало впечатлены этим планом, а более того – серьезностью намерений короля. Неприязнь, а то и гнев, ясно читаемые в глазах советников Ардри, добавляли веса его словам и заставляли нас тихонько посмеиваться себе под нос. Наше командование по большей части удалось убедить, но, возможно, их смягчили ораторские способности и природное обаяние короля. Не знаю. Конечно, это было крепкое разочарование для наших ребят. Некоторым из них сильно не понравились наши огромные уступки. В конце концов, низвержение аристократов было целью и смыслом всей войны, разве нет? Последовали долгие вечера горячих споров. Все хотели мира, но многие считали – и считают по сей день – что цена за этот мир была слишком высока. Несколько клик были готовы отвергнуть Соглашение, даже если это сделает их изгоями.
А потом тролли – почти что весь чёртов кит целиком – высказались в поддержку Короля Дэвида. Ну, и это расстроило все планы. Помню, мне было очень интересно, не заключается ли за закрытыми дверьми какой-нибудь взаимовыгодной сделки, и я так и не был окончательно убежден в том, что этого не случилось. Как бы ни обстояли дела, противники Соглашения сникли перед лицом тролльской капитуляции. В любом случае, сейчас в моём фригольде не время для дурных предчувствий. Сейчас время для празднования. Война окончена, и феи не станут больше сражаться друг с другом.
Ну, мы ведь можем помечтать, правда?
Иной взгляд
Да, я сражался за аристократов. Делает меня это изменником перед моим китом? Проклятье, нет! Возвращение аристократии было знаком того, что Весна не за горами, если бы только нам достало храбрости побороться за неё. Это значит, объединиться под знаменами ши. Слепцы, вот кто эти повстанцы такие. Они скорее согласятся править в аду, чем прислуживать в раю.
Кент Максвелл, старец-богган
Кент Максвелл, старец-богган
Я не тролль и не ши. Война вовсе не похожа на славную любовную интрижку, гораздо больше в ней разрушений и боли. День, когда было подписано Соглашение, был самым счастливым днем моей жизни.
Элизабета, юноша-слуаг
Все богганы этого мира не могут понять. Да, война это грязное, болезненное дело, и цена велика. Но для троллей, ши и, да, даже красных шапок, битва – это наша суть. Мы создания Грёзы, и наша роль – боевые задачи, не важно, в честной дуэли или в легионе. Дана создала первого тролля с мечом на поясе. Всегда мы были защитниками и всегда ими будем. Те, кто призывают к миру без чести, не понимают, что мы не сможем согласиться на это раньше, чем перестанем дышать. Сложить меч, когда честь призывает к сражению – всё наше существо противится этому. Попросите святого отказаться от своего бога, попросите мать умертвить собственное дитя, попросите тролля склонить колени перед тираном, ответ будет одинаков. Называть нас разжигателями войны, значит не иметь ни малейшего понятия, для чего мы были созданы, что составляет нашу суть.
Эгил Магнарсон, юноша-тролль
Эгил Магнарсон, юноша-тролль
Графиня Фредди была с нами очень мила, пока у неё не появился свой фригольд. Потом она забыла про нас. Так что дела пошли просто отлично. Пока она не застукала Брекку, которая дразнила её во дворе. Тогда Графиня спустила на нее двух своих мастиффов. И еще они выдыхали пламя. Брек повезло, что она смогла удрать от них. Я очень надеюсь, что шёрстка на ее хвосте вырастет снова.
Каатье ванн Паттен, детеныш-пак
Война была благом для всех, кто принадлежал к Неблагому Двору. Свали с себя бремя морали, и ты сможешь сделать целое состояние, продавая оружие или информацию обеим сторонам. Я-то ничего такого не делала, вы же понимаете, но я знаю пару ребят, которые обчищали беззащитные фригольды, пока все отправлялись умирать. И ещё знала нескольких красных шапок и мрачных троллей, предоставлявших услуги по охране недоукомплектованных фригольдов, а в конечном счёте охранявших владения от самих заказчиков. Но хэй, они в своём праве!
Восьмипалая Пейги, старец-красная шапка
Восьмипалая Пейги, старец-красная шапка
Барон, которому я служу, мудр и справедлив, он безупречный представитель своего дома. Даже после подписания Соглашения, когда он мог легко и просто получить нашу территорию, он попросил нас об этой привилегии. Мы даровали её ему и ни разу не пожалели о своём решении. Он принимает свои обязательства перед народом весьма серьезно, в отличие от многих, кто видит в своих землях исключительно запас Гламура и солдат. Он защищает земли и своих подопечных от монстров, разбойников и Даунтэйнов. Я горжусь тем, что служу ему.
Финли Ясный, юноша-тролль, тан Дома Фиона